Безумные сказки Андрея Ангелова. 2021 год - Андрей Ангелов
— Девять лет было на Сретение!
— Чем на воле занимался?
— Я артист, играл в театре!
— А чего в монахи-то пошёл?
— Назрела потребность души, — обиняком высказался инок.
Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока жизнь не начнет устраивать тебя. В чём-то богомольный перец и прав. Воришка благосклонно покивал. Спросил, лучась добродушием:
— И как тебе тут, в обители?
— Ты знаешь, я не пожалел, — инок оставил вымя, открыто и ясно глянул на послушника. — Работа во славу Божью, свежий воздух, общение с Господом! Никаких грязных и похотливых мыслей… крепну в вере. Ещё апостол Иаков говорил: «Дружба с миром есть вражда против Бога. И кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу»!
Монах произнёс стихи из Библии проникновенно, закатив блаженные глазищи. Затем деловито добавил, теребя бородёнку:
— Послание Святого апостола Иакова, глава четыре, стих четыре!
— Ну, ты пряник! — восхитился Сидоркин. — Ты всю Библию знаешь по главам, целиком?
— У меня ещё период духовной юности, — смущённо ответил Трифон, опуская смиренный взор. — Господь учит: знать не главное, главное выполнять все его указы!.. Иди-ка сюда, и дай мне руку.
Сидоркин закатал рукава, присел на корточки и протянул ладонь. Инок обхватил её своими пальцами, приставил к вымени.
— Бери сосок! — командовал он. — Сжимай… так… сильнее… оттягивай, — струйка молока брызнула в ведро. — Прочувствовал силу нажима? Попробуй ещё… хорошо!
Трифон поднялся с табуретки. Добродушно заулыбался:
— Дальше сам! Научишься, брат. Я поначалу, вообще, не знал, с какой стороны подходить к корове. Бог дал мне разумение!.. Я на кухню, — инок подхватил плескающиеся через края вёдра, и ускакал.
Саня вновь сел на табурет и горько уставился на молоко, на дне ведра. Помахал перед носом ручкой:
— Ну и вонища, маму вашу! Эх, если б знал, захватил бы респиратор.
Корова повернула к послушнику рогатую голову, жалобно замычала. Молоко давило на вымя, и требовало немедленного слива.
— Чего смотришь, дура? — не въехал новый скотник. — Ну да лады… — он неуверенно потянул за соски. Заусмехался иронично: — По ходу, надо отжать у герцога ништяки-допы за вредные условия труда.
9. Ясновидящий монах
После мастер-класса Трифона дело пошло гораздо лучше. Белые струйки живо брызгали в ведро. Саня даже не заметил, как это занятие увлекло его.
Вдруг он услышал чей-то мягкий тенор:
— Брат Трифон! Ты гдеее?
Саня встал и выглянул из-за перегородки. Монах с худым, аскетичным лицом и аккуратной бородкой подошёл к стойлу и с удивлением уставился на Сидоркина.
— Ты кто?
— Я-то? — усмехнулся карманник. — Новый послушник, Саней зовут.
— А я брат Антоний! — представился монах, с любопытством оглядывая вора. — Откуда к нам, брат?
— Отсель не видно, братец. Город Москва — слыхал, надеюсь?
— Да-да, да-да, — выпалил Антоний, пристально разглядывая голую до плеча Санину левую руку. Волнение явственно читалось на томительном челе: — Кто это? — ткнул сухим пальцем в предплечье, где красовалось синее существо с крыльями за спиной.
Сидоркин скосил любовный взгляд на татуировку. Молвил в неге:
— Ангел. Уже пять лет меня охраняет. Работа Гришки Пыжика. Красиво, правда?
За всё надо платить, в том числе и за искренность. Самое прикольное, что расплата (реже оплата) происходит в самых неожиданных для тебя местах.
— Мне кажется, это не ангел!.. — вдруг побледнел Антоний. — А это дьявол, замаскированный под ангела!.. И наверняка ты его лазутчик и замыслил что-то недоброе, — попятился инок.
— Ясновидящий, мать твою?! — немедленно напрягся Сидоркин. Уверенность монаха в правильности своей догадки была очевидна.
Брат Антоний продолжал с испугом отступать, а затем… развернулся и поскакал вон, чуть не сбив брата Трифона, возвращавшегося с пустыми ведрами.
Монах удивлённо посмотрел на монаха. Затем Трифон вопросительно воззрился на послушника. Тот пожал плечами, стараясь не выдать кипеша в своей конституции.
— Странный какой-то… перец приходил.
Умом воришка понимал, что татуировка не доказательство его преступного сговора с нечистой силой, но волна, которую мог поднять прозорливый инок, вызывала опасения. Лишнее внимание к его скромной персоне Сидоркину было явно ни к чему. Провалить такое дело он просто не мог!
— Вот, видишь, уже лучше, — как ни в чем не бывало, заговорил брат Трифон, рассматривая наполовину полное ведро подшефа. — А скоро вообще освоишься, — одобрительно закивал монах. — Довольно на сегодня! Пойдем трапезничать, брат Александр! — Инок взял ведро с Марусиным молоком, и первым двинулся прочь.
— Слава Тебе, — неожиданно сам для себя произнёс Сидоркин. Хотел сразу выругаться за такую слабость духа. Однако не стал. Почему — и сам не понял.
10. Рецепты трапезы
В трапезной, по обеим сторонам длинного деревянного стола, накрытого старенькой, но чистой клеенкой, стояло двадцать иноков. Всё население обители. Единственный послушник — двадцать первый. Игумен, возглавлявший таинство плоти, степенно откашлялся. Молвил звучно:
— Братия, хочу вам напомнить слова Иисуса, сказанные им на горе ученикам: «просите и дано будет вам»…
— Евангелие от Матфея, глава седьмая, стих седьмой! — негромко процитировал копирайт Трифон.
Сидоркин находился как раз против Трифона, он с живым блеском в глазах наблюдал за происходящим. Чисто интерес биолога, внезапно попавшего в чуждую для себя среду! Любой монах воспринимал бы ситуацию также, если б очутился среди арестантов — родной среде карманника.
— Ибо всякий просящий получает… — тянул игумен.
— Евангелие от Матфея, глава седьмая, стих восьмой! — тут же отозвался Трифон.
— В чём смысл этих слов для нас, братияяя?.. — игумен вздел трепетные руки. — Я знаю, хорошо знаю! — Он опустил руки, пристально оглядел иноков. — И вы знаете, поэтому я не буду рассуждать по данному поводу… А кто не знает смысла слов Иисуса, — Феофил строго глянул на послушника, — тот скоро узнает.
— Всенепременно, — проворчал карманник, отвечая рассерженным взглядом.
Настоятель не смутился и даже повысил голос:
— Замечу, что удел иноков просить Господа за прегрешения людей! Что мы и делаем в перерывах между физическим трудом, а иногда и во время оного. Иисус внимает нашим молитвам и даёт людям прощение грехов. Не зазнавайтесь только, братия!
Монахи дружно и согласно покивали.
— И помните: Господь постоянно испытывает нашу духовную крепость! Смотрит, как мы сами противостоим искушениям! Проверяет наше желание помочь торжеству Божьего Царства!
— Истинно, игумен Феофил! — гаркнуло двадцать глоток.
Сидоркин вздрогнул от неожиданного выкрика. Ругаться, однако, не стал.
— А теперь помолимся, как учил Иисус на благословенной горе, — страстно наказал настоятель. — «Молясь, не говорите лишнего, поскольку Господь знает, чего вы хотите, и не оставит вас».
Монахи послушно склонили головы и забормотали свои молитвы.
— Евангелие от Матфея, глава шестая, стихи седьмой и восьмой! — процитировал Трифон как автомат, и тоже забубнил.
Саня стоял, как белая ворона среди богомольных черноризцев… Молитвы никакой он не знал. Что шептали стоящие рядом братья, расслышать было практически невозможно. Воришка опустил голову и начал изучать стоящую пред ним плетеную корзинку с тёмным хлебом.
— Аминь! — резюмировал настоятель. — Приступим к трапезе.
Все опустились на деревянные же лавки, дабы вкусить домашней еды.
Хлеб был мигом разобран, карманник протянул руку к корзинке и схватил пустоту. Он посмотрел на Трифона, инок жрал так, что трещали щёки, успевая только глотать и чавкая. Нечего и говорить, что другие тоже ели с жадностью, за исключением настоятеля. Слышался лишь стук ложек и причмокивания.
— Вот чёрт возьми, а! — не удержался от восторга карманник.
Трифон мигом подчистил чашку пальцами, вылил в рот остатки бульона, облизал ложку… мгновенно выпил чай из железной кружки. Облизнулся на визави:
— Ты почему не кушаешь?
Послушник нехотя помешал ложкой в тарелке:
— А что это за бурда?
— Гороховый суп с лапшой! — инок смотрел животным взором.
Сидоркин обвёл глазами стол. Монахи смотрели на его тарелку и кружку с голодным блеском в очах, их посуда была пуста. Один Феофил чинно ел, равномерно поднимая и опуская ложку, не обращая внимания на суету кругом.
— Если не хочешь, я могу скушать за тебя! — облизнулся повелитель говядины.
Ворюга
